с детства я увлекался походами в горы. когда был ещё совсем маленьким, родители брали меня с собой в путешествия, так как считали, что с детьми необходимо делиться своей любовью к природе.
— при правильном подходе, подобные чувства могут перерасти во что-то фундаментальное, — говорил отец. и я с ним был полностью согласен. уже в школе добровольно попросился в секцию горно-пешеходного туризма. тренер подошёл к этому вопросу достаточно аккуратно, потому что я только перешёл во второй класс младшей школы, а набор в секцию начинался с третьего класса старшей. тогда он решил пообщаться с моими родителями и понял, что меня можно брать на совместные вылазки, но только на самые простые, пока не окрепнет организм. меня всё устраивало.
так шли годы, и понемногу я стал получать различные навыки. научился разжигать костёр даже в самых сырых условиях, понял, как определять наилучшее место для того, чтобы разбить лагерь, постоянно практиковал правильную технику передвижения, приобрёл навык оказания первой медицинской помощи и даже понял принцип работы компаса. но до сих пор не понимаю, когда в условиях современного мира его необходимо применять.
в наших горах я прекрасно ориентировался даже в самую ненастную погоду, но компас у меня всегда лежал в рюкзаке. его подарил мне отец, когда я получил свой заслуженный третий разряд. компас был завёрнут в старую крафтовую бумагу. В тот момент я удивился внимательности отца к упаковке, но вскоре выяснил, что подарок хранился в таком виде более сорока лет. на одном из складов нашего города обнаружили старые устройства в запечатанной коробке. отец узнал об этом и постарался скорее купить один, чтобы подарить мне. бумага была залита сургучом с логотипом завода, и папа рекомендовал аккуратно вскрыть упаковку. к сожалению, таким даром я не обладал и просто оторвал кусок бумаги.
взяв компас в руки, я начал его рассматривать и щупать — хотелось осязать материалы изделия. кожаный ремешок хорошо сохранился и даже не требовал обработки для смягчения. я надел его на руку, затянул лямки и начал тестировать устройство. все механизмы в рабочем состоянии, правда, компас смотрится немного абсурдно на руке. но всё равно этот подарок согревал изнутри. ведь когда-то подобная вещь помогала выбрать правильный путь альпинистам и туристам, а теперь, возможно, поможет мне. я больше относился к подарку как к талисману, мне нравилась эта многолетняя связь с прошлым.
окончив школу, я перебрался в соседний город для того, чтобы поступить в институт физики. мне всегда нравилось ковыряться в различных электронных приборах, но не всегда получалось собрать их целиком обратно. однажды я разобрал электронные часы и обрадовался, что, закончив сборку, обнаружил ещё детали. разумеется, часы не включились, после этого я решил плотнее вникнуть в природу электронных устройств. в дальнейшем понял, что физика не ограничивается электроприборами, и больше стал изучать теоретическую составляющую космического пространства. звёзды, планеты, тёмная материя, чёрные дыры — всё это позволяло путешествовать, не выходя из дома. определённо, мир становится намного интереснее, когда открываешь для себя его безграничные пространства.
одним из критериев выбора института у меня было наличие всё той же секции горно-пешеходного туризма. всё сложилось удачно, и я смог продолжить своё любимое занятие. нас было около тридцати спортсменов и, как правило, деление на группы происходило по потокам, чтобы удобнее было прогрессировать людям с одинаковым уровнем. наши занятия в секции включали как теоретическую, так и практическую части. а ещё они могли иметь сезонность. допустим, ледолазание летом проводить не получалось по объективным причинам, поэтому мы шли на скалы.
своё свободное время я также часто проводил на природе. бывало, отправлялся в горы один или с друзьями. но старались выбирать более простые маршруты, чтобы не подвергать себя ненужной опасности. Милена, Марк и я — это наш частый состав для подобных вылазок. в четыре утра все были полностью готовы к выезду, мы очень хотели застать рассвет, а он начинался ближе к шести.
доехав до места парковки и закончив последние подготовительные штрихи, мы отправились вверх по тропе. она протянулась по реликтовому хвойному лесу со скальными вставками, словно острые каменные глыбы вырастали под соснами, а не наоборот. на небе начали проявляться оттенки света. чувствовалось, как лес просыпается вместе с нашими шагами.
лёгкие похрустывания под ногами провоцировали мелкие шуршания вокруг, ленивое пение птиц плавно перерастало в полноценную симфонию. на обуви собиралась утренняя роса, она всегда уходит с появлением солнца. звуки леса настолько непривычны городскому жителю, что создаётся впечатление полного погружения в иной мир. меня всегда манила эта особенность. можно часами молчать и проходить сквозь слои защитной оболочки, которая и ведёт в отдельный уголок сознания. для Милены и Марка всё работало ровно таким же образом, так мы и нашли точки соприкосновения. каждый человек воспринимает окружающий мир по-своему — мы думаем, что погружаемся в особенное место, другие могут сказать, что таких мест нет.
когда дело касалось подобных вылазок в горы, за весь день мы могли не проронить ни слова. молча наслаждались происходящим, молча садились пообедать и так же молча возвращались обратно в автомобиль, перекидываясь парой фраз под конец. необходим был переходный этап из мира, в который мы стремились, в нашу повседневность.
музыка тоже не сильно поощрялась. нет, я люблю её, даже обожаю, но всё должно быть уместно. идти по горному лесу с колонкой — плохой вариант. звук рассеянный и до каждого уха доходит некачественное звучание, которое только раздражает. идти в наушниках непрактично: ты либо не слышишь лес, либо не слышишь музыку. финалом размышления всегда бывает понимание того, зачем я выбрался в горы. так уж эволюционно устроен организм человека, что только звуки природы могут бесконечно держать нас в спокойствии.
вокруг становилось светлее, и вот уже нежная алая рассветная краска растекалась по противоположному склону. я обернулся назад и обнаружил на лице Милены ленивые лучи солнца, которые пробивались сквозь хвою. они украсили её светлые глаза и кончики ушей необычайным сочетанием цветов. не просто так художники выжидали рассвет или закат для написания лучших полотен.
солнечные лучи добавили красок осенней листве. часть уже лежала под ногами, а часть, крепко ухватившись за ветки, старалась наблюдать сверху. вторая половина октября — лучшее время для пешеходных вылазок. такие переливы красок доступны для взгляда только пару недель в году. я не знаю, почему это называют бабьим летом, но пора восхищает. мои глаза разглядывали детали подсвеченного солнцем леса и паутинки, летавшие вокруг нас. поистине самое чудесное время. Марк вдохновенно наблюдал за происходящим. он, как и каждый из нас, понимал настоящую ценность момента, поэтому использовал любое мгновение для запоминания своими глазами.
а я запоминал глазами и плёнкой. для этого достал из рюкзака свой mamia rz67 и решил сделать пару кадров. это то, что сейчас принято называть аналоговой фотографией. в мире цифровых технологий я не нашёл для себя ничего роднее. сложно объяснить, в чём именно дело. по мне, так в плёнке присутствует некая глубина кадра, а диапазон оттенков ровно такой же, какой видят глаза. можно откладывать свои воспоминания на плёнку, а, пересматривая, по-настоящему погружаться в прошлое. эдакая машина времени для меня. плюс у «мамии» интересный дизайн. необязательно смотреть в глазок камеры, можно установить видоискатель в виде шахты и наблюдать за всем как на телевизоре. с помощью системы зеркал и оптических линз создаётся подобный эффект.
помню, когда впервые взял фотоаппарат с собой в горы, за всю неделю не закончил плёнку, хотя там всего двенадцать кадров. ходил, наблюдал через видоискатель, как всё выглядит, снимал на видео и получал картинку в картинке. в итоге смонтировал пару роликов и снял несколько кадров. такой вот эффект глубины.
я сделал нам несколько постановочных снимков, возведя фотоаппарат в автоматический режим. «мамию» выставил на камне, чтобы была фиксация, а фоном выбрал скальные участки ущелья. щёлк, два — и у нас есть готовые совместные кадры.
мы продолжили своё путешествие, плавно продвигаясь по склону вверх. тропа, по которой проходило движение, способствовала максимальному умиротворению. визуальные восторги сопровождались звуковыми. талая ледниковая река своим шумом словно окутывала каждой каплей мой разум. это состояние можно сопоставить с трансом.
однажды я просидел у подобной реки несколько часов, полностью погружённый в свои мысли. это был глубокий каньон, где гулким эхом отдавались любые шумы. пение реки настолько отключило от сторонних звуков, что я полностью отдался своему разуму. тело не имело ничего общего с внутренними ощущениями. в тот момент я чувствовал себя словно на дне огромной ракушки, которую мы обычно подносим к уху, чтобы услышать, о чём говорит море. думаю, если бы кто-то смог унести меня вместе с этим звуком в другое место, я бы даже не заметил.
рассматривая детали природы и тихонько погружаясь в подсознание, молчаливая прогулка приобретала особый смысл. я думал о том, как важно каждому прочувствовать то, что мы сейчас ощущали, каждому на планете. люди часто не представляют, чего лишают себя, оставаясь в городах. сложно передать словами, но создаётся ощущение, что я всё понял, вот, действительно, всё. понял этот мир, понял каждое дерево, понял каждую травинку, понял ветер. абсолютно всё, кроме самого себя — человека.
не знаю, почему так выходит, но мы величайшие вредители прекрасному, хотя нашу энергию можно направить на созидание. по правде, многие так и поступают: создают произведения искусства, запускают экологические проекты, помогают людям и животным, но на общем фоне это так несущественно. хочется собрать всех людей на планете и поговорить так же, как бы я мог пообщаться один на один с каждым из них. возможно тогда бы нам удалось договориться и стать внимательнее к окружающему нас миру. но это только мысли, что было бы на деле мы никогда не узнаем, уж слишком всё сложно и запутанно.
прервав мысли, я обернулся и никого за спиной не обнаружил. провёл взглядом по всему в зоне видимости и понял, что Милены с Марком в поле зрения нет. такое случается, когда им приглянется какой-нибудь необычный камень или старое дерево. скинув рюкзак, я облокотился на валун, чтобы передохнуть в ожидании ребят. наступил полдень поэтому солнце находилось практически в зените. верхушки сосен медленно пошатывались от соприкосновения с ветром, а листва раз за разом разжимала пальцы, чтобы накрыть холодную землю собой. река всё так же окутывала мою голову, но теперь я старался не погружаться в долгие размышления. по крайней мере, пока не вернутся Марк с Миленой.
прошло двадцать минут, а я всё так же сидел в одиночестве. поднявшись с земли, решил пойти к ним навстречу. возможно, ребята настолько были чем-то увлечены, что забыли обо мне. я начал вспоминать, когда видел их в последний раз. понимаю, звучит немного глупо, но таковы реалии наших прогулок. от момента, когда я последний раз оборачивался к ним и до момента, когда понял, что Марка с Миленой нет рядом, минуло около пятнадцати минут. за это время мы прошли не так много. необходимо повторить промежуток пути, разглядывая всё по сторонам, и они обязательно обнаружатся.
медленно шагая обратно, я старался разглядывать лес внимательнее, чем обычно. это придавало ещё больше удовольствия, ведь раскрывались интересные детали и формы увиденного. мне всегда было интересно, как художники или скульпторы смотрят на подобное, возникают ли ассоциации, которые в дальнейшем способствуют работе, или же это для них просто формы. из рассматриваемого больше всего удивил скрученный ствол частично поломанной сосны. его кора лопнула в нескольких местах, создавая необычный эффект. возможно во время паводков дерево начало закручивать, и тем самым ствол под собственным весом был переломлен. но верхнюю часть я рядом не видел. лишь двухметровый скрученный остаток, харизматично произрастающий из земли.
добравшись до точки, я начал обводить взглядом местность. Марка и Милены не было видно, следов или намёков на их пребывание в местности тоже. решил крикнуть, возможно этот диссонанс в лесной горной тишине поспособствует поискам.
— Маааааааааарк! Милеееееееена! — протянул я.
крик ударился эхом о соседнюю скалу и взбудоражил обитателей леса. слышны были похлопывания крыльев и лёгкие шуршания на земле. попробовав ещё, понял, что это не имеет смысла. создалось чёткое ощущение, что мы с ними находимся в разных реальностях, а кто именно выпал из нашей, предстояло узнать. но это лишь ощущения. что происходило на деле, я не знал.
я свернул с дороги и направился в глубину. сложно было представить, что ребята могут находиться в другом месте. пробираясь сквозь старые деревья, моё внимание было сосредоточено на поиске следов или фрагментов ткани от вещей, которые могли зацепиться за острую растительность. но ничего похожего не было. местами видел сломанные ветки, словно кто-то пробирался, как я. это давало небольшую надежду, хотя следы могло оставить любое крупное животное.
в процессе поисков я не заметил, как резко начала меняться погода. в горах такое бывает, а особенно в местах, где закрытые по кругу ущелья с нависающими над ними ледниками. из-за сильного перепада температур в сочетании с солнцем создаётся неспокойный микроклимат. в день погода может меняться по нескольку раз, а ночевать тут холоднее, чем где-либо. резкая смена погоды обернулась ливнем, что создало дополнительные проблемы для поисков.
я стоял посреди холодного осеннего леса и думал, какие действия необходимо предпринять, не знал, что делать, где искать, искать ли вообще. куда могли запропаститься Милена с Марком и всё ли с ними в порядке? возможно это такой неудачный розыгрыш, хотя больше похож на удачный. я даже готов был им простить его, лишь бы они объявились. дул сильный порывистый ветер, а я стоял, наполненный злостью на себя, полностью погружённый в размышления и остужаемый осенним ливнем.
сколько так простоял, не помню, но, когда пришёл в себя, понял, что полностью промок. надевать дождевик было поздно и я начал искать временное убежище. что-то похожее на грот находилось в скальном участке. углубление небольшое, но зато можно было спрятаться от дождя и ветра. я решил переодеться, так как всегда ношу сменную одежду на случай непогоды. а мокрые вещи упаковал в отдельный герметичный пакет и положил на дно рюкзака. необходимо было согреться, поэтому термос с чаем из горных трав был кстати. я налил напиток в кружку от того же термоса, и ароматный запах заполнил всё пространство. для перекуса достал кусочек сыра и хлеб. в идеале — набраться сил чтобы снова отправиться на поиски.
чайный сбор горных трав всегда расслабляет, и тебя начинает тянуть ко сну. мне действительно хотелось восстановиться, но терять время я не мог. в голове было понимание, что отдых может играть против меня, но и физически я ничего не мог с этим поделать. пока в голове обдумывал свой дальнейший маршрут, перед глазами начали всплывать образы Марка и Милены. словно я прилёг поспать, а они укрыли меня одеялом. тело тряслось, но ребята убеждали, что всё в порядке. я хотел спросить, куда они подевались, но мой рот предательски не открывался. лишь глаза сопровождали каждое их действо и одобрительно улыбались, наслаждаясь происходящим.
немного приоткрыв веки, я понял, что нахожусь один. неужели снова ушли? но после осмотра грота стало понятно: никто и не приходил. моё тело слегка подёргивало от озноба и очень хотелось укрыться пледом. поднеся ладонь ко лбу, понял, что это жар — видимо, простыл во время дождя. достав из рюкзака толстовку, я надел её, а поверх ещё ветровку. так создавалось ощущение полного согревания, но это лишь ощущение.
пролежав около получаса, я понял, что до сих пор не нашёл никаких следов Марка и Милены. внутри заиграло чувство недовольства собой — нельзя столько времени тратить впустую. переведя взгляд в сторону леса, я обнаружил, что ливень стал только сильнее, а по всему небу раскатывают разряды молний. на мгновение подумал о том, как люблю проявление стихии. если откинуть тот факт, что гибнут люди и животные, то это одно из прекраснейших явлений природы.
полностью собравшись, поверх всего я накинул дождевик. уже давно было за полночь, но фонарь доставать не стал. на самом деле, искусственный свет чаще портит нежели помогает. у природы достаточно много своего освещения, просто мы расслабились и перестали всматриваться в темноту. немного адаптировавшись к ночи, ты видишь практически всё. если же будешь смотреть на то, что освещает фонарь, то взор сужается до диапазона искусственного света.
я начал идти ровно по своим ощущениям, другого способа поиска в подобных условиях не придумал. капли барабанили по дождевику, а раскаты молний с последующим громом сопровождали каждый шаг. я понимал, что иду в никуда, но какие были варианты?!
жар не спадал, но я старался не замечать его. глаза слезились от ветра, а лёгкий озноб не отпускал моё тело. и тут в голову пришла странная идея: достать подаренный отцом компас. никакой логики, всё на уровне ощущений. устройство находилось во внешнем кармашке рюкзака, и я с лёгкостью извлёк его одной рукой. настроив устройство и поднеся к нему взгляд, я понял, что сделал это не зря. стрелка крутилась хаотично, иногда останавливаясь в определённом направлении. возможно, из-за раскатов молний создаётся магнитный шум. но, насколько я понимаю местность, стрелка указывала не на север. понаблюдав ещё пару минут, понял, что надо идти именно в этом направлении.
меня понесло, будто был не в себе. появилась твёрдая уверенность, что я всё делаю правильно. не знаю, откуда такое ощущение, на более глубокие размышления времени не было. ноги сами вели меня, периодически сверяясь с компасом. ливень не прекращался, а молнии полностью подсвечивали ущелье.
от бессилия я спотыкался практически о каждый камень поэтому старался больше смотреть под ноги. когда я поднял взгляд, глаза упёрлись в два силуэта. «это Марк и Милена», — крикнул я сам себе. улыбка наполнила лицо, на глазах перемешались слёзы и капли дождя. я бежал к ним изо всех сил, практически ничего не видя, просто мчался и выкрикивал имена. подбежав ближе, я остановился перевести дыхание. сложно было разглядеть лица в темноте, но это точно они. «Марк, Милена!» — вырвалось из меня. всё нутро ликовало.
радостное мгновение нарушил раскат молнии, которая выглядела будто послание сверху. я видел, как она начала свою траекторию и плавно, спускаясь по небу, направлялась в сторону Милены и Марка. создалось впечатление, что событие происходит целую вечность, на деле же это были доли секунды. молния с сильнейшим грохотом обрушилась на ребят, словно состоялось самое яркое событие ночного неба.
меня оглушило и на какое-то время я даже потерял зрение. когда глаза стали немного видеть, сердце сжалось от происходящего. захотелось выть и вся боль рвалась изнутри. Марк и Милена пылали в огне, поддерживая друг друга руками. Милену скрутило, но Марк всячески пытался держать её из последних сил. я хотел ринуться к ним, но не смог сделать и шага. осмотрев всё вокруг, понял, что лежу на левом боку, а ноги отказываются двигаться. тогда я пополз к ним на руках. это было самое трудное испытание в моей жизни — когда понимаешь, что необходимо действовать быстро, но выжимаешь из себя максимум усилий, которые ни к чему не ведут.
огонь плавно угасал, но Милену с Марком было не спасти. я не мог смотреть в их сторону, поэтому обессиленный упёрся лицом в осеннюю листву и, по ощущениям, пролежал так несколько часов. мне хотелось рвать себя на части, рвать всё, что видел вокруг, но не хватало сил даже просто поднять голову. когда я собрался, то всё-такие решил посмотреть в сторону ребят. вместо тел обнаружил силуэты из деревьев. одно было вывернуто от удара молнией, а второе словно поддерживало его.
в себя я пришёл на больничной койке. как выяснилось впоследствии, меня разыскивали сутки. разумеется, тревогу забили родители. они, как правило, знали о каждой моей вылазке и понимали возможную опасность. между нами существовала договорённость: если я не выхожу на связь спустя семь часов после намеченного времени, они сообщают об этом в службу спасения.
после случившегося я несколько недель ни с кем не разговаривал. из тех времен я почти ничего не помню. как сказали врачи, у меня отнялись ноги из-за полученной во время удара молнии травмы, что сопровождалось посттравматическим синдромом. в совокупности все это повлияло на мое состояние в дальнейшем. ел я только из необходимости, целыми днями сидел, будто провалившись в глубокую яму. у меня стёрлись границы между сном и реальностью. я не понимал, где нахожусь и что с этим делать дальше. раз за разом в голове детально повторялись минувшие события и каждый раз я пытался всё исправить. но невозможно изменить то, что уже произошло.
спустя пару недель меня перевезли домой и привычная обстановка сыграла положительную роль в моем выздоровлении. так появились аппетит и желание разговаривать с ограниченным количеством людей. не помню, чтобы кто-то хоть раз спросил меня о Милене или Марке. всё это время я продолжал перебирать ситуацию в голове и лишь спустя полгода вспомнил о необходимости проявить плёнку, на которую фотографировал наше путешествие. вот тут у меня и прибавилось жизни. я мигом извлёк её и понёс на проявку.
нужно было переждать пару часов, поэтому решил разместиться на скамье перед прудом, недалеко от фотолаборатории. я рассматривал людей и животных вокруг, смотрел как в пруду плескаются птицы, и всё это время из головы не выходила плёнка. мучительное ожидание в волнительные моменты. потому что те кадры — это единственное материальное свидетельство нашего путешествия.
пришло время забрать плёнку. мне вручили конверт, из которого я жадно извлёк содержимое. всего нащёлкал шесть фотографий, поэтому быстро нашёл нужные.
тёплый весенний день. солнце согревало мои руки, а ветер обнимал лицо. зелень на деревьях только начала проявляться. дети бегали вокруг пруда, играя в догонялки. рядом проходили люди, в основном по своим делам. облака начинали плавно перерастать в наполненные силой дождя тучи. это создавало чудесный цветовой контраст. если вникать в детали, то в мире столько прекрасного и необычного. мой взгляд был направлен на фотографии, я смотрел и пытался понять почему в кадре нет никого, кроме меня.